О первых шагах в хоккее:

Это был мой первый год в детском, "организованном" хоккее. Мне было 6 лет. Когда ты находишься в таком возрасте, то хочешь заниматься только тем, что приносит тебе удовольствие. А для меня синонимом этого слова была возможность покататься на заднем дворе.

Я играл за "Брэнтфорд Надрофски Стилерс". Понятия не имею, почему меня сделали помощником капитана, ведь тогда я был не очень хорош. За весь год мне удалось отличиться лишь однажды.

О первой фотосессии:

Я отчетливо помню этот момент, потому что это была фотосессия для газеты. Наверное, это была первая статья обо мне. По-моему, в издание Toronto Telegram. Мы делали постановочный кадр. Они хотели, чтобы я завязал шнурки, а самое забавное, что прежде я этого сам никогда не делал. Мне не хватало сил, чтобы затянуть шнурки, так что отец всегда помогал мне до тех пор, пока мне не исполнилось лет 12.

О профессиональной карьере хоккеиста*:

Я окончательно осознал, что хочу стать профессиональным хоккеистом, наверное, лет в 16. Я выступал в составе сборной Канады на молодежном чемпионате мира в Монреале. Попал в одну команду с лучшими 18– и 19-летними хоккеистами страны. Нам противостояли лучшие 18– и 19-летние игроки из Чехословакии, США, СССР… И я стал первым бомбардиром турнира. В тот момент я осознал, что раз могу играть на равных с лучшими хоккеистами в мире в этой возрастной категории в 16 лет, то, наверное, у меня есть шанс заиграть в Национальной хоккейной лиге.

О прическе:

Я отрастил длинные волосы, потому что у Дэррила Ситтлера и Бобби Кларка были длинные и кудрявые волосы. А так как они были моими любимыми игроками в тот период моей жизни – 1974-76 года – я всегда говорил, что хочу носить такую же прическу, как эти парни. Именно поэтому я отращивал шевелюру.

В сезоне, в котором я набирал очки в 51 матче подряд, я не хотел стричься из-за суеверия. Мой отец звонил мне каждый день и твердил: "Постригись уже!" В конце концов, моя серия прервалась, и я постригся. Так все и закончилось. Хахаха.

Об экипировке:

Знаете, когда я играл в юниорской лиге, моим кумиром был Ги Лефлер. Когда я выступал в Монреале в составе молодежной сборной Канады, я увидел экипировку Лефлера, так как мы делили с "Канадиенс" одну раздевалку. Он даже не носил нагрудник. Я поинтересовался, почему он играет без защиты, и Ги ответил, что без нее чувствует себя быстрее ловчее. Поэтому и я отказался от полноценного нагрудника и только надевал защиту для плеч практически всю свою карьеру. Мне никогда сильно не попадали и не били в грудь, так что я вновь поинтересовался об этом у Лефлера. Он объяснил: "Удар редко приходится именно в грудь. В первую очередь, страдают плечи".

Об атмосфере в раздевалке:

Мы были хорошей молодой командой из небольшого города, и на нас оказывали большое давление. Стресс от ожидания успеха. К команде были приковано пристальное внимание, потому что от нас ждали чемпионства. Кубок Стэнли видели в Монреале, Торонто, Детройте, Нью-Йорке… И небольшой город, вроде Эдмонтона, никогда не испытывал подобного чувства. А я же просто играл в свое удовольствие. Я не понимал всей серьезности ожиданий, и на меня не довлел груз ответственности.

Об игре за воротами:

Я стал играть за воротами, когда мне было 14 лет. Тогда это никто особо не практиковал. Для меня же это было то место, где я чувствовал себя в безопасности. Если кто-то направлялся в мою сторону, то я могу переместиться на другой край. Если на меня надвигались двое соперников, то, значит, оставался открытым кто-то из моих партнеров. В НХЛ мне удавалось легко проделывать подобное, потому что никто раньше не видел, чтобы хоккеист играл за воротами. Мой первый детский тренер поощрял подобные мои действия. Когда же я попал в НХЛ, то тренер, Глен Сатер, понял, что там я чувствую себя комфортно, так что для него это никогда не было проблемой.

Люди всегда пытались спросить: "Для тебя игра проходила в замедленной съемке? Ты как-то по-особому видел площадку?" Я не знаю. Я просто получал удовольствие от игры. Я очень любил хоккей и усердно оттачивал свое мастерство – именно это и сделало меня тем, кем я стал. Понимание игры, подготовка к ней, любовь и страсть к хоккею. Именно это помогло мне достичь такого уровня.

О Кубке Стэнли:

В финале 1983 года мы были группой дерзких, молодых и стильных парней, которые думали, что ухватили удачу за хвост, что мир у наших ног, что нас не остановить. Но столкнулись с соперником, который понимал и уважал эту игру, наверное, в то время, больше нас. Это рукопожатие говорит: "Вы были лучше. Вы хотели этого больше, чем мы. И именно поэтому, парни, чемпионами стали вы, а не мы".

… А затем праздник пришел на нашу улицу. Я всегда говорю: "Айлендерс" были одной из величайших команд в истории. Великая команда: Босси, Билли Смит, Потвен, Троттье, Кларк Гиллис. Мы очень многому научились у них и очень сильно уважали их, так что, когда, наконец, одержали победу, то отдали им должное, так как они внесли весомый вклад в наш успех.

Именно этим и прекрасен профессиональный хоккей. Вы можете ненавидеть друг друга, мечтать побить своего соперника, но одновременно вы испытываете к нему огромное уважение. Именно такие противоречивые ощущения испытывали мы.

О друзьях на ледовой площадке:

Кевин Лоу и Марк Месье стали, так скажем, фундаментом команды "Ойлерс" в 1979 и 1980 годах. Мы прекрасно знаем, насколько велики были оба. Мы знаем о включении Марка в Зал хоккейной славы, о его щедрости… Но его трудолюбие и преданность команде можно сравнить только с самоотверженностью Горди Хоу. Он был большим, сильным, жестким, но не был обделен техникой.

О друзьях вне хоккея:

Как-то Энди Уорхол попросил разрешение нарисовать мой портрет. Я посетил его мастерскую, где он пару часов делал фотографии, тогда у нас была возможность поговорить. И я смогу узнать его чуть поближе. Это был прекрасный день. Я был еще мальчишкой. Наверное, мне было лет 20.

Еще один джентльмен стал моим добрым другом, а позже и знаковой персоной для всей Канады. Он герой в Канаде, да и в США тоже. Это Кен Тэйлор, который был послом в Иране. Он принимал активное участие в создании фильма "Арго". Он помогал американским заложникам, когда они оказались в плену в посольстве Ирана. Я сдружился с ним и его женой, Пэт. Мы ездили на рыбалку, где я часто расспрашивал его, а он делился различными историями.

О родителях:

Знаете, я очень часто благодарил отца, и совершенно справедливо, за то, сколько он сделал для моей хоккейной карьеры, но моя мама, как и любая другая мама, была человеком, на которой держался дом. Как и моя жена сейчас в нашем доме. Моя мама была прекрасной женщиной, и она была действительно тем клеем, который скреплял нашу семью, хотя вся известность доставалась моему отцу.

О свадьбе:

Знаете, чтобы быть хорошим спортсменом, и я не хочу, чтобы меня поняли неправильно, ты должен быть жадным. Эгоистом с той точки зрения, что фокусируешь все свое внимание только на игре и на том, что ее окружает. С сентября по май только хоккей. На 100 процентов. Люди, которые рядом с тобой, должны научиться понимать это. Брат, сестра, друзья, мама, папа, жена, дети… Они должны понять, что ты отдаешь всего себя ради чемпионства.

И моя жена понимает это. Когда я сообщил отцу, что собираюсь жениться, он сказал: "Ты сделал правильный выбор, и вас ждет долгий и счастливый брак". Сейчас с того момента уже минуло 28 лет, у нас появилось пятеро прекрасных детей и даже внуки. Это были замечательные годы, и она всегда была залогом успеха моей карьеры.

Об обменах:

Когда тебя меняют, то это всегда непросто. Меня обменяли, и, конечно, я не мог быть доволен. Я не знал, чего ожидать, не понимал, что произойдет дальше. Становясь старше, ты узнаешь, что хоккей – это, в том числе, и бизнес. Когда тебе 28 лет, то ты еще не до конца понимаешь смысл этих слов. Так что я был сильно разочарован, но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, из чего исходило руководство "Ойлерс", принимая такое решение.

Это один из тех случаев, когда ты хотел бы знать в тот момент то, что знаешь сейчас. В то время это было тяжело для всех. Меня лишали близких друзей из команды, друзей из города и прекрасных фанатов, которые меня всегда поддерживали. И именно воспоминания о том, как тебе было там хорошо, делают обмен таким непростым эпизодом в карьере.

О рекордах:

Этот момент, когда я побил рекорд Горди Хоу по количеству очков в истории НХЛ. Впервые я повстречал Горди, когда мне было 10 лет, и со временем мы стали хорошими друзьями. Все то время, что я гнался за его рекордом, мы часто пересекались, общались и говорили о хоккее. Горди Хоу был выдающимся хоккеистом, для меня он остается величайшим в истории, и я всегда чувствовал себя немного виноватым, что побил его рекорд, ведь он выступал в совершенно другую эпоху, которую нельзя сравнивать с тем временем, в которое играл я. Я первый признаю, что играл в эпоху более атакующего хоккея – больше голов, больше команд, больше игроков…

Помню, как однажды я разговаривал с отцом: "Я ощущаю себя немного виноватым, что побил его рекорд".

И мой отец тогда сказал: "Послушай, ты должен учиться на его примере. Он искренне рад за тебя. Так что, когда кто-то побьет твой рекорд, ты должен повести себя как Горди Хоу, ты должен порадоваться за этого человека".

Таким он был. Великим человеком и великим игроком, и я горжусь, что имел счастье и честь назад его другом.